У каждой «звезды» Египта свой стиль. Нэгуа Фуад танцевала иначе, чем Сохер Заки, та, иначе, чем Нахед Сабри, иначе, чем Самия Гамаль, чем Тахия Кариока, Мона Саид и т.д. Нани — не Дина, а та — не Люси и не Айда Нур.

Не думайте, что всякая египетская танцовщица танцует на уровне вышеперечисленных. Слава Богу, была только одна Сахар Хамди. Она относится к классу (или ячейке) из одной себя, если вы понимаете, о чем я. По счастью, самые богатые фундаменталисты заплатили ей, чтобы она «ушла на пенсию» и публично «прикрыться» на популярном фундаменталистском телевизионном шоу в Каире несколько лет назад.

Почему же было так много танцовщиц, если подобная карьера пользовалась дурной репутацией? Потому что для египетской экономики их заработки были очень хорошими. Они начала существенно снижаться во время, и после войны в Персидском заливе, и сейчас, в январе 2000г. я бы сказала, что в Каире не осталось ни одной настоящей сцены для танца. Чудовищная потеря для танца!

Как охарактеризовать то, что мы считаем египетским «стилем»? Расслабленный, уверенный танец, много движений бедрами, и тем не менее не бешеный ритм. По большей части быстрая, иногда очень затейливая /оркестрованная/ расцвеченная музыка, особенно вступления. Звезды обычно держали собственные большие оркестры, включавшие несколько барабанщиков: удивительная музыка, а музыканты репетировали до тех пор, пока не добивались того, что хочет танцовщица. Много Максума и барабанов. Короткий, медленный таксим, если он вообще бывает. Четкая постановка рук и акценты, движения и проходки, очень много взаимодействия с публикой. Те, кто умеет, использует сагаты (цимбалы). Тем, кто не умеет, хватает ума нанимать кого-нибудь, кто за них простучит.

Полноценное шоу состоит их Восточного танца и одного или более «табло»: фольклор или сатира или еще что- либо, что дает возможность несколько раз поменять костюм. Некоторые исполнительницы добавляют не восточные, порой даже неуместные движения (или костюмы), чтобы отличаться или просто потому, что им это нравится. Пара молодых танцовщиц (особенно Дина) надевали на сцену меньше материи, чем мы надеваем на пляж. Крашеных блондинок можно было опознать сразу же. Из-за всего этого танец/танцовщица выглядели странно, и зрителям было неловко.

Полиция искусств стала невероятно жестко следить за костюмами — танцовщицы, у которых не было связей в высоких политических кругах, (у Дины есть, но даже она существенно изменилась, хотя многие из ее костюмов все еще оставляют желать лучшего) иногда даже надевали велосипедки под юбки. По счастью, это продлилось недолго.

Одну американскую танцовщицу, выступавшую в Каире, арестовали за то, что разрезы на ее юбке были слишком высокими, и иногда проглядывало бедро.

Поверьте мне, никому не хочется быть женщиной, да еще и танцовщицей, да еще и арестованной полицией. Понятно, что она больше не танцует. В тот момент, как вы это читаете, египетский профессор обратился в Верховный суд, чтобы тот запретил Восточный танец на том основании, что по закону шариата женщина может демонстрировать тело только мужу.

Почему сегодня так популярен современный «египетский стиль»? Очень просто, благодаря длительной гражданской войне в Ливане, которая закончилась совсем недавно, на протяжении 20 лет Каир был единственным местом на востоке, где было много ночных клубов, в которых постоянно выступали танцовщицы: от приличных до великих. Множество американских, немецких, шведских и пр. танцовщиц совершили паломничество в Каир или видели массу египетских видеокассет. В каком-то смысле это хорошо. В каком-то — нет.